| Осколки счастья День… ещё один долгий холодный день остался за этими худыми костлявыми плечами. Он брёл по ночному, сказочно-красивому городу один, никому не нужный в этом жестоком мире. Чувствовал парень себя неважно. Кружилась голова и немного подташнивало - это было объяснимо и привычно: почти два дня без еды. Три пирожка с рисом, которые он украл в местной лавке, заменили ему завтрак, обед и ужин. Было холодно. Старая чёрная куртка, порванная в двух местах, грела плохо, да и от заношенных джинсов фирмы "Америка" толку было мало. Но особенно мёрзли ноги. Казалось, что он босой идёт по льду. А пальцы, скрюченные, замерзали медленней, сопровождаемые невыносимой болью. Уже через пять минут парень сидел на мёрзлой земле и снегом обтирал свои грязные ноги в дырявых носках. "Восемь раз за день - это рекорд. Действительно, морозы стали крепче", - подумал он. Не секрет, что никакие разбитые кроссовки не смогут спасти от морозов. Зато толстая вязаная шапка отлично согревала голову с чёрными, как смоль, грязными волосами. Шапку эту подарила ему плаксивая старушонка в прошлом году за поколотые дрова, когда пришлось помогать старым людям.
Акция под названием "Помощь немощным" была придумана директором спецшколы для выколачивания денег в свой личный карман. Это понимали все, но каждый думал о себе…
Ещё пара рваных свитеров под курткой - вот и весь его скудный гардероб. Лицо было смуглым, хоронящим взгляд. Смотришь и видишь чёрную маску перед собой. И только глаза, иссиня-голубые глаза сверкали тусклым блеском, напоминая о том, что перед тобой живой человек. Большие рыжеватые зубы, горбатый нос и густые брови, впалые щёки и некое подобие мужской растительности под носом и на подбородке. Вот, пожалуй, таким он был в действительности. А ещё - очень худой и высокий. Этот человек был беглецом. Уже больше трёх месяцев он путешествовал по городам. Звали парня Вадимом, а фамилия была - Охотников. Его друзья так и звали - Охотник. Хотя теперь у него не было друзей. Вадиму было почти пятнадцать лет; в начале марта - день рождения, но до марта ещё надо дожить…
…Оторвавшись от глубоких раздумий, Вадим бодро махнул головой и огляделся по сторонам. Людей почти не было. Кажется, минуту назад кругом, как пчелиный рой, суетилась толпа людей - каждый со своим настроением и проблемами. Постоянно натыкаясь друг на друга они бурчали: "Извините, простите!" - и уже забыв об это мелком происшествии, бежали по своим делам. Охотников в тайне завидовал им, таким разным, которых объясняло одно слово, оно сразу наполняло сердце теплотой и любовью - семья. Своих родителей он не знал. Ещё в младенческом возрасте Вадима подкинули к дверям интерната. Там же ему дали фамилию и имя. Потом четыре безуспешных побега и определение в школу для "трудных" за отвратительное поведение. Его считали тупым болваном. Никто не хотел и не пытался понять Вадима. А он желал лишь только быть свободным и счастливым.
Мороз крепчал. Скелеты голых деревьев угрюмо раскачивались, навевая на сердце тоску. Впереди показалась группа подростков. Парни тупо гоготали и улюлюкали, как надутые индюки, постоянно перебивая друг друга, рассказывая примитивные шутки своим недалёким подругам и желая получить только одно. Молодёжь приближалась. Теперь Вадим мог рассмотреть их лица. Это были типичные отморозки, очень схожие по интеллекту со своими дальними краснозадыми родственниками. Он сразу потерял всякий интерес к этой дешёвой компании и, съёжившись от холода, быстро зашагал вперёд, стараясь скорее разминуться с этой компанией. Вдруг Охотников вздрогнул, услышав насмешливый хриплый голос, долетевший до него: "Что, небось зажарился, чурка нерусская!?"
Вадим остановился и медленно повернул голову: маленькие кабаньи глазёнки, принадлежащие двухметровому детине смотрели на него презрительно и вызывюще. Потом раздался дружный рогот. Здоровяк был доволен собой и своим остроумием, сразу заслужив уважение собратьев, и, выпятив грудь, победителем смотрел на окружающих и беглеца. Охотников был по характеру вспыльчив, но сейчас сдержался, здраво оценив своё положение, и лишь сжал кулаки, да так, что костяшки пальцев стали абсолютно белыми. Стремясь потушить пламя внутри себя, и тем самым предотвратить трагическую развязку этой ненужной встречи, Вадим резко сорвался с места и побежал прочь. В его ушах ещё долго стоял этот идиотский смех и горечь воспоминаний о нанесённой обиде…
Задыхаясь от быстрого бега, Вадим летел не разбирая дороги, и лишь устав, перешёл на шаг, а потом и вовсе остановился. Парень внимательно огляделся вокруг. Он стоял посреди узкой улочки в кромешной тьме. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Вадим стал различать полуразрушенные, многоэтажные, уже никому не нужные "хрущёвки". Было очень поздно, невозможно холодно, и следовало бы подумать о каком-нибудь ночлеге. Беглец посмотрел на ближайшее строение и, не торопясь, пошёл ко входу, аккуратно преодолевая препятствия в виде замёрзших комьев земли и побитого кирпича. Сегодня Вадиму повезло. Поднявшись на второй этаж и зайдя в первую попавшуюся комнату, он разглядел в углу растрепанный матрац с большой кучей рваных шмоток. "Наверняка тут ночуют местные бомжи. Конечно, не пятизвёздочный отель, но здесь можно недурно подремать", - усмехнулся про себя Охотников. Спасаясь от холода, парень быстро забрался под тряпки и, втянув голову, закрыл глаза. Сон пришёл не сразу. Сначала не давал заснуть запах, которым смердел матрац, а потом закрался в душу червячок сомнения в безопасности этой "спальни". Но жуткая усталость сморила Вадима, который незаметно для себя погрузился в сон.
Проснулся Охотников внезапно, почувствовав, как нечто тёплое и мягкое прыгнуло ему на живот. Вадим спросонья перепугался и, вскочив на ноги, бросился к выходу. Тут же, зацепившись кроссовками за кусок цемента, растянулся во весь рост на грязном полу. Когда прошёл страх и утихла ноющая боль в ноге, Охотников медленно поднялся и поковылял к своей кровати. Уютно устроившись на вещах, калачиком спал его ночной пришелец. Это был всего лишь кот, тощий пушистый котяра, такой же бродячий, и ему тоже было негде переночевать. "Вот и грелка прибежала", - весело сказал Вадим и, сунув кота под мышку, спокойно задремал. Однако парень поспал не больше часа, как его снова разбудили какие-то посторонние звуки за стенкой, в соседней комнате. Внимательно прислушавшись, Вадим стал различать отрывки коротких фраз, бесконечные всхлипывания и характерные удары, сопровождаемые отвратительным роготом. Кот мирно спал под боком. Вадим осторожно, чтобы не разбудить бродягу, встал и посмотрел в оконный прoём. Светало. Шум за стеной не утихал. Пару минут Охотников стоял, словно окаменев, и сосредоточенно смотрел на свою жалкую обувь, а потом, что-то решив, не спеша отправился вглубь комнаты и увидел обыденную житейскую картину, в то же время такую жалкую и непристойную. Два знакомых ему парня из той компании, пытались "познакомиться" с хорошенькой девушкой, судя по одежде, из обеспеченной семьи. Но она, сопротивляясь этому, отчаянно размахивала сумочкой, непрестанно что-то лопоча и плача, а шпана, не обращая внимания, пыталась повалить её на холодный пол. Некоторое время Вадим растерянно смотрел на этот концерт и молчал. А рядом находившиеся люди не замечали его, продолжая своё нелепое представление. Охотников вдруг очнулся и, нахмурив брови, громко прокричал: "Пацаны, вам что - заняться нечем?" Один из парней посмотрел в его сторону и, словно встретив старого знакомого, равнодушно ответил: "Чего? А, чурка, давай топай отсюда, пока не получил!"
Вадим пришёл в бешенство. Удар в челюсть свалил крикуна на пол. Он успел только прохрипеть: "Барабан, помоги!". По-видимому, это была кличка второго бугая, потому что тот сразу отстал от малолетки и бросился к Охотникову. Больше Вадим ничего не увидел - только услышал щелчок ножа. Неожиданно обожгло в левом боку, и резкая боль стала растекаться по всему телу. Парень даже не почувствовал тонкого лезвия. Вадим неуклюже осел на пол, закрывая рану руками. Девушка успела убежать, а Барабан сам перепугался, и, схватив в охапку своего товарища, выпрыгнул, несмотря на высоту, в окно…
Через полтора часа парень умер от потери крови, а вечером его тело нашли бомжи. Девушка так никуда и не обратилась. Вся его бесполезная жизнь пронеслась за несколько секунд перед глазами, превратившись в белую птицу - та плавно взмахнула крыльями и полетела высоко-высоко, туда, где всегда свет, любовь и немножко счастья.
Вадиму было почти пятнадцать лет, в начале марта - день рождения, но до марта ещё надо было дожить…
|
