ПЛАСТИЛИНОВЫЙ АИСТ  

СЭЛЯВИ!

Я остаюсь с самим собой,
Наедине с великим миром;
От нежеланья стать рабом
Не сотворил себе кумира.

Не помышляя о мечте,
Остаток жизни бесшабашной
Я проживу на высоте
Семиэтажной небобашни.

Познав всю горечь бытия
И не найдя нигде покоя,
Я запылаю, как заря,
Да лягу прахом в чистом поле.

И с высоты смотря на мир,
Пройдя врата святого Павла,
Пойму: Я сам себе кумир,
А жизнь - копеечная падла.

Нет! Не уподобляйтесь тем,
Кто мыслит столь же однозначно;
На всю жизнь хватит перемен,
Сложиться может все иначе.

Надейтесь, верьте, несмотря,
На то, что в жизни происходит;
Любовью движима Земля
Сама подскажет путь, проводит,

За руку взявшись, приведет,
Вращаясь томно по орбите,
К бессчетному числу ворот,
В которые смелей входите!

В одни врата вошел и я,
Ни сколь об этом не жалея,
Теперь же наблюдаю,
Как Земля
Ведет к вратам
Очередного дуралея.

Потрепанный блокнот
Со мной не расстается.
Он, как Чеширский кот
С моих стихов смеется ;0)

Ласкается, мурлычет,
Почуяв запах рифмы-
Деликатес привычен
Для музы и для нимфы.

«Бог видит, что не брошу»
Пишу я в нем пером;
И в рваную колошу
Садимся мы вдвоем :’0(

Последний бой приму я
И взявшись за перо
Сонеты зарифмую
Про жизнь свою …
Пьеро.

ПРОСТОТА ХУЖЕ ВОРОВСТВА

Осточертевшее чувство безысходности
Подобно рыбе в пространстве безводности,
Не вдаваясь в словесность подробности,
Сулит перспективу безродности
Жизни, кровей продолжения,
Без генома уничижения,
Без пробирочного заморожЕния,
Без кровосмешения и кровоброжения!
Меланхолией суицидальности
Возобновляем жизни брутальности,
Не отрицая сущей фатальности,
Никчемно доходим до крайности.

Толково...

Стих понравился, особенно начало. Пиши еще!

Здорово, талантливый человек талантив во многом, продолжай Санёк писать и дальше.

^^))) неплохо понапридумывал...

ВАВИЛОН

На небе седьмом цвета розовой лени
За жизнью мирской Господь Бог наблюдал.
Он диву давался, вставал на колени,
От хохота рвался и всех презирал.

«Ну как же могли вы, творенья Господни,
Себя возомнить господами судьбы,
Сравниться со мною, и здесь, в Вавилоне,
Мне стройку затеять?! Вот узкие лбы!

В «награду» за смелость, за удаль лихую
Теперь предстоит вам язык потерять,
А вновь обретенными сленгами память
Все больше и больше свою забивать.»

Ушло пониманье и связи все пали,
Итогом идеи явился провал,
А раньше ведь люди людей понимали:
Не жизнь была – сказка – божественный бал!

ПОСЛЕ БАЛА

Я Множество раз принимался писать
Стихи о тебе, но боязнь отчужденья
Стирала все строки и рвала тетрадь
Одну за одной, унося шанс прочтенья.

Сегодня решился закончить гештальт,
Густым ароматом волос вдохновленный,
Которых касался, как свежести Альп,
В том танце, которым я был опоённый.

В строках я хотел бы сказать лишь одно:
"Спасибо тебе, моя милая муза".
Мечтал станцевать я с тобою давно,
И как же был глуп, что боялся конфуза.

Ты любишь рассветы, ты любишь закаты,
Из Мексики кухню с кусочком чабатты,
Ты любишь вино, не чураешься мата,
Легко повторяешь великих цитаты.

Однажды назвавшись моею Эрато
К душе прикоснулась губами из злата...
И вот с чердака извлекаются латы,
И мельницы снова опасны крылаты,
И мчатся в Тобосу под грома раскаты....
Подумали вы "Должно быть, Росинанты?"
А вовсе и нет) Эсэмэски и чаты!
(ведь век за окном далеко не лохматый);
И мчатся единственной целью заняты:
Эрато сказать, что... сегодня моя ты!