Вдребезги
Крест-на-крест я
брошена на перекрёстке судьбы.
Во мне
разлагается мёртвое чадо разврата.
Мне было дано до
глубин осознать эту быль,
До дна, до
корней, до конца, без билета обратно...
Как невыносимо
познать все основы основ
И снов. Это —
точка, и некуда двигаться дальше.
Бессилие: смысл
известен, и каждый не нов
Сегодняшний день,
и как завтрашний — настоящий.
И всё, что
хотелось — испытано. А впереди
Прямой и
понятнейший мне промежуток остался.
Смеюсь, что
экстерном три года жила за один.
А небо — всё то
же, как если бы ты не продался.*
Крест-на-крест
зашью все неправды и сожаления...
Беспечно прилягу
под небо, не чувствуя долга...
Вся грязь, весь
разврат того мёртвого поколения -
Во мне
разлагаются. Значит, осталось недолго.
* «А
небо всё точно такое же, как если бы ты не продался» Егор
Летов.
(2008)
Необратимая
реакция деградации
Тлеет вечер над
бараками.
Пахнет жжёными
людьми.
Пахнет талыми
собаками,
Узаконенными
браками,
Разложеньем нас
самих.
Под окном косою
саженью
Гнётся пьяный
индивид...
Обездоленный,
обгаженный
Край закупленный,
продаженный,
Не спасённый на
крови.
Точка
местоположения
Неумеренно
проста...
Это - не
самосожжение,
Только лики
разложения,
Недоснятые с
креста...
Край судьбы
заарматуренной,
Грань греховных
постоянств...
Рвусь из комнаты
прокуренной -
Скреж ногтей по
штукатуренной
Сети замкнутых
пространств.
Это место
переместится,
Перемесится в
ничьё...
Приживётся,
перебесится,
И завою к
полумесяцу
Вместе с местным
дурачьём.
Край.
Злое
Злое горе от
печали наполнялось тишиной.
Не дождавшись —
не прощали. Умирайте не со мной.
Отгорело злое
лето. Воля замкнута в кулак,
Предсказуемы
ответы: всё — в одно, и лишь не так,
Как диктует злое
вето. Умирайте не со мной,
Вам не выжить до
рассвета. Отогрело наше лето
Предзакатной
глубиной.
Злые речи
обнищали — не обидят. Холодов
Не дождавшись —
обещали. Умирайте, меньше слов.
За лишение
свободы пулю жадно пьёт висок.
Не дождались —
злым в угоду. Наше лето — марш-бросок.
Ртуть вчера
остекленела на руках. За столько дней!
Стало правым злое
дело. Юное вкуснее тело.
Умирайте — Вам
видней.
Механическая
голова
Височно заноет. В
период распада — обычная вещь.
В висках не
допела сирена тревоги — устала.
Но ты —
невиновен. А после утраты в моей голове -
Коррозия всех
вместе взятых известных металлов.
В моей голове
теперь скрип шестерёнок и дым.
Иным не добраться
туда ни заботам, ни людям,
Навек отработало
чувство, что звали шестым,
Ни взгляда, ни
слов от меня — никому. Без иллюзий.
Моя голова
управляет своим механическим ртом,
Он ест, улыбается
и говорит, если нужно.
Ведь важно, что
ты — невиновен, я верю: о том
Твой шёпот «Прости» донесли
механически уши...
Моя голова ещё
посылает сигналы рукам,
И те ещё пишут.
Инерция — нет адресата.
Отказ поисковой
системы. Не нужно искать
Замены тебе, как
не нужно искать виноватых.
Вышивка на
живой ткани
В глубине твоих
зрачков - тепло.
Там безмолвно
притаилась боль.
Память знала
месяц и число,
Но всё чаще
выдавала сбой.
В глубине
отчаянной зрачков
Время догорает в
уголёк.
Память травят
белым порошком.
Сны запечатляют
потолок.
Время не
рассеивает бред,
Нет - закручивает
сны в спираль...
В глубине твоих
зрачков был свет,
Но, отчаиваясь,
догорал...
В глубине твоих
зрачков - стекло
Повседневный
монолог
Примитив - смехом
в спину, в метели - глаза.
Кошка, поговори
со мной. Кто, как не ты?
Кошка, поговори
со мной. Новый абзац
Острой
нервометрии. Предел пустоты.
Новой пыткой
бездарности тлеют листы -
Размазня
акварелей, истерика нот,
Кошка, поговори
со мной - кто, как не ты...
Пеплу рукописей
кто откроет окно?
Мой последний
двойник, помоги. Это - печь,
Это - двадцать
томов биографии... Мне
Не поднять
одному. Одному не разжечь...
Хоть полслова, в
полголоса, бредом, во сне -
Только поговори
со мной! Струны души
Затянул в один
узел хромой монолог,
Липкой лентой
протянутый сквозь эту жизнь.
Так ответь мне,
безмолвие! Голос - не смог.
Нумерография
Вёрст пятьсот в
рюкзак для тяжести,
Ничего! Пешком
пройдусь.
"Минус
пять" звенят в бумажнике
И "плюс
сорок" шепчет ртуть...
Ничего! Одно
отчаянье.
Одиночество -
одно.
Будет саваном
(случается)
Мне
"железки" полотно.
Девять жизней в
три погибели
Просвистели у
виска.
Из игры в три
такта - выбили,
Рот зашили в два
стежка.
Было лень
анестезировать,
Мучать розу из
ветров...
Как не стыдно
фантазировать,
Если больше нет
дорог!
Жизнь из
насекомых
Улетела
бабочка-капустница.
Прилетела
бабочка-тифозница.
Убивает местная
везвкусица
И соседка,
бранная колхозница.
Ковыряют шпильками
по улице
Неудавшиеся
сокурсницы.
Гниль несут
шальные ветры, дуются
На отсутствующее
послевкусие.
Самообладание
заменится
На
смиренность-обречённость. Сляжется
Шерсть, что
дыбом. Хором переженятся
И бранится
прекратят соседи. Кажется.
Здесь
Хотеть
остаться... Среди этой дряни...
Хотеть остаться.
И не знать - зачем? -
Где слишком
многое решают расстояния,
Где нет
глобальности, где россыпь мелочей,
Где деградация на
людях ставит опыт,
Где опыт жизни к
гибели ведёт,
Где смерть своим
крылом всё чаще хлопает
По спинам тех,
кто верит и не ждёт...
Где раны посыпают
кокаином,
Где радости
привычней спиртовать,
Где даже брату не
подставишь спину,
Хотеть остаться.
На любых правах,
Зачем - не зная.
Но хотеть остаться
Среди живых, где
дорог каждый вдох,
И чем трудней
дышать, тем легче сдаться.
Чем ближе край -
тем лучше виден бог.
| 
