За зеркальной чёрной гладью
Убивают Веру с Надей.
По головке не погладят:
Люба без вести пропала.
Что-то вдруг внутри упало,
Задыхаясь без запала,
Закатилось, затерялось.
И теперь – одна усталость.
Я давно не улыбалась
Ни губами, ни глазами
Под ночными небесами.
Мы во всём виновны сами.
Я другая, я с другими,
Я забыла твоё имя.
За решётками стальными
Жизни чёрной, пленной, тленной
Искупается измена.
Успевай считать колена:
Горьким зельем приворотным
Править всё, что безысходно.
А проклятье нынче модно –
Чтоб колена до седьмого.
Новый век – да всё не ново.
Всё земное – от земного,
А иначе не бывает.
Может, сложится? Кто знает.
Телефон всё время занят –
Жизнь другая, суть другая.
От чего я убегаю?
Извини, но я не знаю,
Где всё то, что уронили.
Серость фраз, частички пыли.
Ничего не изменили
Все улыбки и оскалы.
Им жила, его ласкала.
Убегала, убегала,
Убегала от чего-то.
Бога тешила по нотам.
Сирин в зазеркалье, кто ты?
Ты не я. Я не хотела,
Не хотела, не хотела,
Не хотела, не хотела,
Не хотела... Ну а впрочем…
Впрочем, может быть, не очень.
Коротаем дни и ночи.
Сквозь заносы, грозы, тучи
Солнце – несравненно лучше.
Отпусти. Ведь нам, ползучим,
Не взлететь ни так, ни вместе.
Хватит боли, соли, лести.
Утаю дурные вести –
Пусть нам станет хоть на вечер
Легче.
* * *
Зачем тебе последние лучи
Скользящего по форточкам
светила?
Через ресницы – взглядом –
промолчи,
Что мгла во мне так много
изменила.
Осколком неба высеки мечту
На плитках ледяных в торосах
ванной.
Пусть кафельные птицы на лету
Цепляют пожелтевшие каштаны.
Тугой смолой по кирпичам
течёт
Безвкусный день, старея и
вздыхая.
Секунд залётных строгий
перечёт
Покорно в сжатых пальцах
затихает.
И льются свет и звук одним
ручьём
От подоконников зеркальных
клавиш.
Нет смысла в разговорах ни о
чём.
А то, что я люблю тебя, ты
знаешь…
* * *
Дзе ты? Хаваю у
цёплую коўдру
Зоркі.
Дзень надта ясны,
ды вецер нядобра
Горкі.
Дзе ты? Сухія
вачніцы схавала
Ў хмары.
Пысы ілжывых
багоў заплявала –
Марна.
Дзе ты? Прадбачыць
так лёгка, а бачыць –
Нечым.
А да вясны яшчэ
тыдзень, а значыць –
Вечнасць.
Дзе ты? Сляпым
кацянёнкам над прорвай –
З лёсам
Спроба змагацца,
душыць непакорна
Слёзы.
Дзе ты? Пытанне
зляціць, як цунамі,
З вуснаў.
Слёзы малююць нязвыклы
арнамент
З густам.
Дзе ты? Закрэслім
вясну – і наблізім
Лета.
З болем павекі
заплюшчу – і трызню:
Дзе ты?
* * *
Кучерявые рыжие клены оближет
Дождь.
Дни с ночами смешались в
октябрьском вихре
Слёз.
Неба накипь на город сползает
все ниже.
Дрожь.
Стоны ветра в мозаике
кварталов затихли.
Врозь.
Врозь все мысли. И взгляды. И
губы. И судьбы.
Греть
Будет тусклый тревожный
фонарный, как прежде,
Свет.
Просто город. И боль. Что ж
вы сделали, люди?!
Смерть
По полночным проспектам
бредет. И надежды
Нет.
Неуверенно сумерки сеют
голодный
Мрак.
Всепрощающей ночи –
рассеянно-нежной –
Ширь.
Стережет в подворотне
незримый бесплотный
Враг –
Городского отчаянья
черно-безбрежный
Мир.
* * *
Свет в туннеле квартала –
всего лишь луна.
Ты теперь не б/у, с ярлычком,
без пробега.
Пусть мирская молва – что
морская волна.
Относись к себе с чувством
глубокого снега.
Депрессанты, биотики – все
против вас!
Ваша власть – это повод
создать что-то «анти».
Взять бы их – и эх раз, ещё
раз, ещё раз!..
Но вы добрые. Совесть о них
не поганьте.
Ты один – в космонавты таких
не берут.
Твоя власть не вошла в
интервал твоей плоти,
Твоё имя и фото из жизни
сотрут,
Оттого по пятам лезут «анти»
и «против».
Твой жизни – труба. Нет,
скорей, водосток.
Ведь таким, как другие, ты
станешь нескоро.
Тебе гадко смотреть: рвётся
звёздный уток
На осенние нити больных
метеоров,
У зефирки луны – бело-розовый
цвет…
И ежу неприятно, когда против
шерсти.
А тебе до мобильника –
лампочки нет.
А тебе до нуля – чтоб без
лишних отверстий.
Ты смеёшься. Не дай бог, чтоб
всем так смешно.
У тебя в жизни и с майонезом
не густо.
Раз не можешь разбавить все
«если» и «но»,
Относись к себе с чувством… а
лучше – без чувства.
